Немного из истории трансплантологии
Первым успешно трансплантированным органом была почка (Мюррей Дж., Бостон, США, 1954). Это была родственная трансплантация: донором стал однояйцевый близнец реципиента, страдавшего хронической почечной недостаточностью. В 1963 г. Т. Штарцль в Денвере (США) положил начало клинической трансплантации печени, однако реальный успех был достигнут им только в 1967 г. В этом же году X. Бариард в Кейптауне (ЮАР) выполнил первую успешную трансплантацию сердца. Первая трансплантация трупной поджелудочной железы человеку была произведена в 1966 г. В. Келли и Р. Лиллихей в университетской клинике штата Миннесота (США). Больному сахарным диабетом с хронической почечной недостаточностью имплантировали сегмент поджелудочной железы и почку. В результате впервые достигли практически полной реабилитации пациента — отказа от инсулина и диализа. Поджелудочная железа — второй после почки солидный орган, успешно пересаженный от живого родственного донора. Аналогичную операцию также произвели в университете Миннесоты в 1979 г. Первую успешную пересадку легкого выполнил Дж. Харди в 1963 г. в клинике штата Миссисипи (США), а в 1981 г. Б. Рейтц (Станфорд, США) добился успеха, пересадив комплекс сердце-легкие.
На сегодняшний день каждый человек, который умер или на грани смерти (смерть мозга), априори соглашается на то, чтобы у него забрали какой-то орган. Правильным вариантом должно стать решение человека при жизни, соглашается она (он) в случае смерти помочь тем, кто в этом нуждается. Но это одна сторона медали. А вот другая — это морально-этические принципы. И сразу возникает другой вопрос: а имеет ли кто-то право решать за умершего человека или человека, который на грани смерти (зафиксирована смерть мозга), отбирать у него орган или нет?
С одной стороны, самым ценным в жизни человека является его жизнь, и надо как можно быстрее спасти того, кто нуждается в этом немедленно. Однако с другой — можно понять и родственников погибшего (или того, кто на грани смерти). Ведь это близкий для них человек, и они не хотят, чтобы допускалось постороннее вмешательство в тело. И этому есть разные субъективные причины нравственного, религиозного, морально-психологического характера: кто-то верит в жизнь в другом измерении, верит в Бога и не желает медицинского вмешательства, кто-то просто боится, потому что стоит на распутье.
Однако говоря о трансплантации, стоит вспомнить, что она бывает не только от умершего (или того, кто на грани смерти), но и от живого донора. А тут какая правда? Продлевать жизнь одному человеку, параллельно укорачивая ее другому? Мы не откроем большого секрета, если скажем, что в случае такой трансплантации известны отдельные факты значимых осложнений и последующих проблем со здоровьем донора в течение всей его жизни.
Сегодня во всём мире наблюдается рост трансплантационной активности и прогресс в организации донорского процесса. Наибольших успехов в этой области медицины удалось добиться Испании. Также высокие результаты по объёму донорства демонстрируют Бельгия и Португалия, а по количеству трансплантаций на 1 млн населения – Австрия и Бельгия. В этих странах большое внимание уделяется подготовке и обучению трансплантационных координаторов. Среди постсоветских стран лидерами по количеству трансплантаций являются Республика Беларусь и Эстония, в которых ежегодно выполняется 52,9 и 43,8 трансплантаций на 1 млн населения соответственно. Таких результатов Беларуси удалось достичь благодаря организации двухуровневой системы транспланткоординации, созданию Единого регистра трансплантации, а также принятию модели донорства, основанной на презумпции согласия. Основной проблемой, сдерживающей развитие трансплантологии во всех государствах, является дефицит донорских органов. Поэтому различные страны принимают различные меры, направленные на повышение уровня донорства: принятие презумпции согласия как наиболее эффективной модели, а также проведение мероприятий, направленных на изменение общественного мнения в пользу донорства органов. Проведение трансплантации неразрывно связано с вопросами обеспечения прав и законных интересов потенциального донора. Поэтому до сих пор ещё продолжаются дискуссии на тему выбора оптимальной модели посмертного донорства (презумпция согласия или несогласия), а также признания института соматических прав человека.
